Читать книгу "1971  - Евгений Щепетнов"

В общем, во второй половине дня я уже освободился, и первое, что сделал, – отправился в гостиницу.

Гостиница «Россия»! Мне она всегда нравилась. Огромное многоэтажное здание, в котором по толстым коврам тихо ступают ноги людей со всей страны!

Ниша дежурной по этажу… Там обязательно сидит дама, которая, кроме своих прямых обязанностей, еще и продает сифоны с газированной водой. Нажал на рычаг, и с шипением полетела в стакан холодная газировка! Впрочем, по ноябрьской погоде это совсем даже не актуально. А вот горячий чаек с лимоном – это хорошо. Тоже нет проблем – на каждом этаже гигантского здания по углам расположены кафетерии. И там – что хочешь, от бутербродов с сыром и докторской колбасой до бутеров с черной икрой и семгой. Ну и чаек горячий с лимоном – обожаю чай с лимоном! Лучше всего – зеленый.

Мою фамилию нашли в списке «брони», я заполнил анкету поселяющегося, и скоро уже мой дипломат устроился на тумбочке в одноместном номере – чистеньком и даже уютном.

Кстати, надо будет написать правительству про пожар в гостинице «Россия» 25 февраля 1977 года – через шесть лет. Пусть примут меры. Много людей погибло, много пострадало. Если можно это предотвратить – значит надо сделать. Обязательно.

Бросив вещи в номере, отправляюсь гулять по городу, и первым делом – в ЦУМ. В кассе издательства получил две тысячи, и теперь они жгли мне карман, требуя скорейшей с ними расправы. А как еще расправиться, если только не зайти в ювелирный отдел? В этом году еще нет ограничений на покупку золота – плати да бери. И цены, можно сказать, почти смешные: золотой браслет с золотыми часами – чуть больше трехсот рублей! Покупаю часы себе и часы Зине – пусть будут, на память. Все вместе обошлось в семьсот рублей с небольшим. Это потом, уже в восьмидесятые годы, и цены на золото будут гораздо выше, и купить золото станет непросто – даже обручальные кольца только по справке из ЗАГСа, в салоне новобрачных. Кстати, так и не понял – почему так стало? Почему не продавать людям золото, если они этого хотят? Все шло в «закрома родины»? Загадка для меня.

Костюм покупать не стал – и правда, на кой черт он мне? И в джинсовом нормально выгляжу. По нынешнему времени – круто выгляжу.

Погулял по ЦУМу, посмотрел на толпы людей, на товары. Отделы, где «выбросили» что-то дефицитное, можно было узнать сразу – там очередь. Огромная очередь! И большей частью состоявшая из приезжих.

«Любоваться» на очереди мне надоело, и я пошел по городу, рассматривая витрины магазинов, людей, все, на что падал мой взгляд. Я будто смотрел фильм про старые-старые добрые времена, когда люди еще были советскими, праздники отмечали, распевая песни под гармонь, и не было гей-парадов и бандитских компаний микрозаймов.

Конечно, я слегка преувеличиваю в том, что нынешние времена были такие уж добрые. Всякие они были… но в общем и целом – хорошие. И не только потому, что мы были молоды, а мороженое вкуснее. Хотя и это имело место быть.

Ужинать я пошел в ресторан. Уже и не помню, в какой. Просто шел, шел, вижу – вывеска: «Ресторан…» – ну я и завалился в него. А почему бы и нет? Я что, денег не зарабатываю? Еще как зарабатываю! Многим и не снились такие деньги, какие я зарабатываю! Я – Писатель!

Шашлык брать не стал, хотя официант настоятельно его советовал. Что-то наелся я в своей жизни шашлыков, хватит. А после того как сгорел наш бэтээр и я нанюхался горящего мяса… долго после этого не мог не то что есть – воспринимать запах жарящегося шашлыка без тошноты. Так получилось, что теперь поделаешь…

Похоже, ресторан этот был с кавказской кухней, вроде как грузинский. Потому что преобладали грузинские блюда. А что из грузинских блюд знают все, кроме шашлыка? Хинкали, конечно! Ну я и взял – бараньих (их больше люблю). А еще – апельсинового сока, чем вызвал полный недоумения и даже недоверия взгляд официанта. В грузинском ресторане и не взять вина?! Как это так?! Больной, что ли?!

Сказал, что мне нельзя пить, и официант понимающе улыбнулся и кивнул. Небось подумал, что я бывший алкоголик, вот и не пью теперь. Кстати сказать, по большому счету, так оно все и было. Просто в определенный момент я себе сказал: «Я больше не пью! Хватит!» И перестал пить. Любое спиртное. Воля у меня сильная, так что… держусь.

В гостиницу отправился уже поздним вечером – еще погулял после ресторана, полюбовался Красной площадью, побродил возле Мавзолея. Потоптал старую брусчатку, вытертую ногами сотен тысяч людей. Наверное, единственное, что не изменилось в Москве за пятьдесят лет, – это брусчатка на Красной площади, вечная, как египетские пирамиды. Хотя… может, и ее меняли. Откуда мне знать…

Вечером хотел позвонить Зине, но не стал – поздно уже, спит. У нее график напряженный – утром в клинику, после обеда – в институт, преподавать. Ложится строго в двадцать два ноль-ноль, и не позже. В шесть встает. А я тут со своим звонком… нет уж, завтра позвоню. Или не позвоню – надо заказывать межгород, надо ждать, когда Зину найдут (звонить-то придется в больницу). Так на кой черт ее дергать? Жалко, что тут сотовых нет. К хорошему привыкаешь – отвыкать трудно.

Проснулся в девять часов. Выдрыхся по полной. Медленно, без спешки умылся, побрился. Душ принимать не стал – я вечером в ванне полежал, едва не уснул в ней. Вот было бы дело – меня ждут-пождут, а нету! А я лежу в ванне на дне, весь такой синенький и спокойный, как баклажан! Уснул и нырнул! Премию Дарвина давайте!

Думал – идти завтракать или нет. До ресторана еще два часа, но есть вроде как и не хочется. Я с утра вообще не люблю есть. Ну нет аппетита, и все тут! Потом вспомнил про бутерброды с зернистой икрой и решил все-таки поесть. И семгу тоже зацепил – со свежей булочкой, свежим маслом! Ну и чайку горячего – самое то!

Потом вернулся в номер, прикупив по дороге газет, – лежал, читал газеты (в основном последнюю страницу, где самое интересное), поглядывал на экран телевизора, хотя смотреть, по большому счету, было и нечего. Так, фоном включил. Ну и когда до времени «Ч» оставалось час – начал собираться, особенно не напрягаясь и не переживая. Успею. Без меня, можно сказать, не обойдутся.

Нацепил свои новые часы, часы же для Зины засунул в карман. Негоже оставлять их в номере, не надо подвергать людей соблазнам. Я же не Змей на эдемской яблоне.

Возле «Арагви» я был за пятнадцать минут до назначенного времени. Честно сказать, я никогда не опаздываю. И терпеть не могу, когда опаздывает кто-то другой. Сразу преисполняюсь к такому человеку подозрениями и даже неприязнью: если он не бережет мое время, если так неуважительно относится ко мне – как можно иметь с ним дело?

Меня уже ждали. Только я подошел к двери ресторана, тут же ко мне едва не подбежал мужчина лет тридцати пяти – сорока в коротком пальто с каракулевым воротником и пыжиковой шапке и громким полушепотом сказал:

– Михаил Семенович?! Я Нестеров Константин Владимирович, ваш переводчик! Пойдемте, я пару слов вам скажу перед началом переговоров!

Ага. Мое КГБ меня бережет. Щас начнет втирать про «я их в дверь, они в окно», и все такое прочее. Про «шпиёнов» злых, буржуев коварных и про вопросы провокационные. Так оно, по большому счету, и оказалось. Мне кратенько прочли биографию нашего визави, рассказали, какая он сволочь, и посоветовали обдумывать слова и вообще – думать, что говорю. Но если что – меня поправят. Как поправят, что поправят – я не понял, но переспрашивать не стал. Поправят так поправят. А еще узнал, что с этим самым Страусом будет еще и журналист какой-то крупной американской газеты. И что с ним я должен быть во сто крат осторожнее, потому что эта акула пера так все распишет, так извратит, что весь мир ахнет. Ибо они, негодяи, всегда так делают, потому что они – Зло.